Главная » 2014 » Август » 30 » Скачать Самопредставление организации в русском радикальном националистическом движении. Соколов, Михаил Михайлович бесплатно
7:10 AM
Скачать Самопредставление организации в русском радикальном националистическом движении. Соколов, Михаил Михайлович бесплатно
Самопредставление организации в русском радикальном националистическом движении
Диссертация
Автор: Соколов, Михаил Михайлович
Название: Самопредставление организации в русском радикальном националистическом движении
Справка: Соколов, Михаил Михайлович. Самопредставление организации в русском радикальном националистическом движении : диссертация кандидата социологических наук : 22.00.04 Санкт-Петербург, 2003 168 c. : 61 04-22/91-7
Объем: 168 стр.
Информация: Санкт-Петербург, 2003
Содержание:
ГЛАВА 1 РУССКИЙ РАДИКАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ И ЕГО ИССЛЕДОВАТЕЛИ
11 Новейшая история русского радикально-националистического движения
120сновные подходы к изучению русского националистического движения
121 Веймарский сценарий и эпидемиологическая модель 2^
12 Информационно фактографическое направление 2S
123 Сравнительно-исторические исследования 3^2 ^ 124 Анализ националистической идеологии 3^
125 Этнографии националистических субкультур 4^
126Количественные исследования ксенофобских аттитюдов 4^
127Заключительные замечания 4^
ГЛАВА 2 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕД0ВАНР1Я САМОПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОРГАНИЗАЦИЙ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩИХ СОЦИАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
21 Принципы анализа игр ^
22 Теория иф в социологаи общественных движений 5^
23 Игры представления: теория Бурдье 5^
24 Логика и методы исследования
ГЛАВА 3 ДРАМАТУРГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РАДИКАЛЬНО-НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОЙ ^ ИДЕОЛОГИИ : 1Ъ
31 Идеология как игра 1Ъ
311Цели идеологической борьбы
312 Идеологическая борьба и построение политического характера
313 Идеологическое «лицо» организации
32 Идеологические вариации
321 Мистический национализм
322 Материалистический национализм 9^
323 Оккультный расизм
324 Бытовая ксенофобия
325 Частные перспективы 9^
326 Идеологические регистры и сегменты аудитории 9^
327 Компромиссные позиции
33 Идеологические константы 9^
331 Сквозные темы 1: Этнизация 9^
332 Сквозные темы 2:Морализация
4* 332
Выводы относительно РНЕ
34 Контрольный случай: НБП : ГЛАВА 4 ДРАМАТУРГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КОЛЛЕКТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ РАДИКАЛЬНО-НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
41 Моральная карьера радикально-националистической организации
42 Основные темы самопредставления РНЕ и их драматические воплощения
421 Уваясение к порядку
422 Милитаризм
423 Функционализм м ^)
424Непобедимая тайная организация
43 Полигика KOHBqrrauHU
431 Поле политики и поле организованного насилия
432 Поле символического производства
433 Поле личности
434Индивидуальные траектории
Введение:
Актуальность исследования Кто и почему поддерживает русское радикальнонационалистическое движение? Все годы, прошедшие после того, как политика гласности позволила правым радикалам начать открыто пропагандировать свои взгляды, этот вопрос постоянно обсуждался как учеными, так и публицистами. За это время радикальный >^ национализм утвердил свои позиции в качестве одной из активно действующих сил в российской политике, не самой значительной из всех, но, тем не менее, далеко не маловажной. Неудивительно поэтому, что внимание к его социальным истокам не ослабевало.Однако, в состоявшихся дискуссиях вопрос о природе и причинах распространения русского радикального национализма, чаще всего, оказывался вспомогательным по отношению к другому вопросу - могут ли его сторонники каким-либо путем придти к власти, или, используя широко распространенную метафору, может ли в современной России быть реализован «Веймарский сценарий»? Этот центральный вопрос в ^ значительной степени предопределил логику подавляющего большинства проводившихся исследований. Их актуальность остается несомненной, поскольку, несмотря на то, что события последних лет продемонстрировали, что скорый приход правых радикалов к власти является маловероятными, организации, представляющие их, продолжают существовать, и, возможно, даже больше, чем прежде, оказывают влияние на развитие общества.Вместе с тем, не подлежит сомнению и то, что, насколько бы важными не были результаты подобных исследований, они не могут ответить на многие не менее актуальные вопросы, связанные с националистическим движением. Что привлекает людей к участию в нем, и, что гораздо более существенно, почему подавляющее большинство тех, кто время от времени выражает согласие с некоторыми положениями его идеологии, в нем не участвует? Какие цели на самом деле оно преследует? И, если оно оказывает влияние на ^ ' В данной диссертации, понятая «правый радикализм» и «радикальный национализм» используются как взаимозаменяемые. В случае с ними, как и со всеми прочими терминами, идентифицирующими движение в целом и его составные части, автор стремился употреблять эмические обозначения везде, где это оказываюсь возможным. Термин «праворадикальный» в документах движения встречается 0Т1госителыю редко, однако, его введение было необходимо, чтобы избежать бесконечных повторений словосочетания «радикалыюнационадистический». общество, в чем это влияние заключается? Ни на один из этах вопросов не было получено достаточно полных ответов, еще и потому, что, как будет продемонстрировано ниже, большинство исследователей исходили в его интерпретации из ряда весьма спорных, с точки зрения современного развития социологии общественных движений, предпосылок.Предлагаемые ими объяснения развития радикально-националистического движения были преимущественно психологическими (если не сказать «психопатологическими») и ^ исходили из интерпретации этого явления как иррациональной реакции депривированных индивидов на трудности переходного периода.Автор данной работы стремился построить интерпретацию русского правого радикализма в рамках иной теоретической перспективы. Участие в националистическом движении в ее рамках понималось как рациональное политическое действие, а сами эти движения - как стратегии изменения социальной структуры. Наз^ная актуальность такой попытки состоит, с одной стороны, в привнесении новых теоретических подходов в одну из областей дискуссии о трансформации постсоциалистических обществ, и, с другой стороны, в развитии самих этих подходов за счет их применения к интерпретации новых объектов. lA) Ее политическая актуальность, помимо вклада в понимание происходящих процессов как такового, заключается в противодействии распространению той научной мифологии, которая окутывает все, связанное с правым радикализмом.Степень разработанности темы Можно констатировать, что за последнее десятилетие сложилось пять направлений исследований русского радикального национализма: информационно-фактографическое, сравнительно-историческое, этнографическое, анализ националистической идеологии и количественные исследования ксенофобских установок. При всем методическом разнообразии этих подходов, подробно рассмотренных в главе 1 настоящей диссертации, большинство представителей каждого из них опиралось на одну и ту же теоретическую модель интерпретации праворадикального движения.Прежде всего, их исследовательские интересы формировались под непосредственным влиянием уже упоминавшейся Веймарской метафоры. Именно этим влиянием объясняется то, что большинство изучавших современный русский радикальный национализм искали в нем, прежде всего, совпадения с фашистским и нацистским • ^ . движениями первой половины прошлого века. Сами эти движения понимались как болезненная реакции общественного сознания на социетальный кризис. Деятельность радикально-националистической организации рассматривалась как симптом коллективного безумия, а мотивы ее участников интерпретировались как иррациональные поступки дезориентированных одиночек, наиболее подверженных общим склонностям в силу обладания фашистским характером или принадлежности к группам, которые кризис ^ затронул сильнее всего. Хотя этот пересказ страдает некоторым карикатурным презшеличением, он довольно точно характеризует то общее понимание, которое, за несколькими заслуживающими отдельного упоминания исключениями, разделяли практически все писавшие о русском радикальном национализме авторы.Несмотря на исключительную важность эмпирических данных, собранных представителями перечисленных выше пяти исследовательских направлений (это, прежде всего, относится к представителям информационно-фактографического и этнографического подходов), их опора на описанную выше теоретическую модель делала многие их выводы спорными, а, в некоторых случаях, просто отвлекала их внимание от исключительно Д.) важных проблем. Действительно, занимавшее в дискуссии по поводу русского правого радикализма основное место обсуждение того, оправданна ли историческая аналогия между Веймарской Германией и постсоветской Россией, и можно ли считать современное русское праворадикальное движение подобием германского прототипа, ни на йоту не приближает нас к пониманию того, чем каждое из этих движений являлось или является само по себе.Цель данной работы состояла, прежде всего, именно в том, чтобы узнать, чем русский радикальный национализм является сам по себе, безотносительно к историческим параллелями и аналогиям. Поэтому исходное определение этого явления, на которое опирался автор, было выбрано так, чтобы ограничиться минимзгмом априорных предпосылок о природе изучаемого предмета. Это исходное определение сводилось к тому, что радикальные националисты - это те, кто считает себя националистами, и кого считают националистами другие националисты, даже если их понимание этого термина не укладывается в рамки концепций национализма, существующих среди представителей социологического сообщества. Как будет показано дальше, сама по себе, такая постановка вопроса обозначает разрыв со сложившейся в дискуссии экспертов по русскому национализму традицией, и может считаться новизной данной работы.Л^ Другой разрыв с традицией связан с отказом от центральной предпосылки, согласно которой радикальный национализм есть иррациональная реакция общества, а участие в праворадикальной организации - ее проявление на уровне индивида. Автор стремился выстроить альтернативную модель, построенную на представлении об индивидуальной и групповой рациональности (в пределах ограниченной рациональности, доступной человеческим существам), действий агентов, участвующих в праворадикальной ^ организации. Он исходил из того, что индивиды жертвуют своими силами и средствами в пользу политической организации тогда и только тогда, когда она способна убедить их, что использует инвестированные в нее ресурсы для защиты их групповых и личных интересов.Соответственно, успешность в привлечении сторонников зависит от способности организации драматически воплощать в своих практиках надежды потенциальных участников на изменения социальной структуры в пользу их группы, или на их собственную индивидуальную социальную мобильность. Чтобы понять, какую социальную группу представляет в поле политики данная организация, необходимо исследовать, как она представляет саму себя потенциальным сторонникам. ^ ) Соответственно, чтобы понять причины участия, следует изучать практики организации, или, точнее, те впечатления об этих практиках, которые организация создает у внутренней и внешней аудитории. Для обозначения совокупности способов управления впечатлениями, используемых организацией, в рамках данной диссертации использовано понятие «самопредставления». Изучение самопредставлений позволяет преодолеть серьезную проблему, с которой сталкивались предыдущие исследователи. Большинство выводов о мотивации з^астия в праворадикальном движении делалась на основании данных, полученных методом массовых опросов. Однако, количество сторонников радикально-националистических групп было слишком мало, чтобы составить значимую долю репрезентативных выборок, а опрос этой и только этой группы никогда не осуществлялся, поскольку, с учетом предубеждений против подобных практик, распространенных среди националистов, имел мало шансов быть успешным.Использование драматургического анализа, рассматривающего практики политической организации как театральное представление, для того, чтобы обойти эти сложности, также представляется автору несомненной новизной данной работы. .-^ ^ ^ Теоретические и методологические основания Теоретическими основаниями данного исследования послужили, прежде всего, работы Пьера Бурдье (у которого были заимствовано понимание социального пространства, полей, капиталов и конвертации) и Эрвина Гоффмана (которому принадлежит сама идея драматургического анализа). Большое влияние также оказали другие классические работы, которые можно определить как принадлежащие к перспективе игры в социальных науках (теория игр фон Неймана и ^ Моргенштерна и ее развитие в работах Томаса Шеллинга) и их приложения в теории коллективных действий (Манкур Олсон, Энтони Обершолл, Берт ЬСландерманс, Джон МакКарти и Мей ер Зальд). Методология анализа идеологии, использованная в главе 3, обязана своим появлением «Поэтике композиции» Бориса Успенского и работам по риторике сознания Кеннета Берка. Исследования драматического аспекта практик социальных движений развивались, с одной стороны, теоретиками символического действия (Джеффри Александер, Клиффорд Гирц, Виктор Тернер), и, с другой стороны, представителями культуралистской ориентации в теории социальных движений (Дуг МакАдамом, Дэвид Сноу и Роберт Бенфорд).Д) Работы этих авторов послужили источником ключевых для данной диссертации понятий: «самопредставления», «поля», «капитала», «символического производства», «идентичности», «конвертации», «критической перспективы», «драматического воплощения», «моральной карьеры», и др)тих.Цели и задачи исследования Более точно определенная, цель исследования состояла в том, чтобы описать и проанализировать самопредставления русских праворадикальных организаций как драматическое воплощение стратегий, направленных на изменение положения их сторонников в социальной структуре. Достижение этой цели требовало разработки модели интерпретации самопредставления политической организации, альтернативной как доминирующей в исследованиях русского радикальнонационалистического движения, так и той, которая преобладает в анализе драматургии коллективных действий в современной социологии общественных движений.Задачи исследования и структура текста диссертации определялись этой целью.Во-первых, требовалось собрать эмпирические данные о практиках управления впечатлениями, используемых радикально-националистическими организациями, включая -Ц ^ идеологические обращения, коллективные действия и структуру. Краткий обзор истории всего движения приводится в параграфе 1 главы 1, данные об отдельных аспектах самопредставления организаций также представлены в соответствующих разделах глав 3 и 4.Во-вторых, следовало проанализировать исследования участия в русском радикально-националистическом движении, проведенные к настоящему моменту. Это j ^ . должно было с одной стороны, предоставить данные для вторичного анализа, с другой — позволить автору более определенно сформулировать, в чем состоят различия между его подходом и подходами его предшественников, и в каком смысле они дополняют друг друга. (Параграф 2 главы 1).В-третьих, необходимо было провести анализ подходов к изучению политического участия и политической драматургии, существующих в социологии общественных движений, и на их основании разработать модель интерпретации отдельных аспектов практики праворадикальных организаций, таких, как идеологическое самопредставление и режиссура коллективных действий. (Глава 2). !<ь) В-четвертых, надо было применить разработанную стратегию анализа к изучению отдельных аспектов самопредставления праворадикальных организаций - их письманных и устных текстов(глава 3) и их коллективный действий и повседневных практик (глава 4).Предмет и объект исследования Избранная методология исследования опиралась на допущение, гласящее, что лидерам политической организации известны мотивы ее потенциальных участников, и они в состоянии привести практики организации в соответствие с надеждами этих последних. Очевидно, что это далеко не всегда так, и что руководство некоторых организаций не обладает достаточным чутьем, чтобы определить, как привлечь сторонников, в результате чего их группы остаются малочисленными или вообще исчезают. Однако, успешное воспроизводство других организаций на протяжении продолжительного времени свидетельствуют о том, что многим лидерам все же удается угадать пожелания потенциальных сторонников. Поэтому в начале исследования было принято решение остановиться на изучение одной радикально-националистической организации, добившейся наибольших успехов в мобилизации участия в 1990-2000 годах Русского Национального Единства. РНЕ было также лучшим возможным случаем, еще и А) к потому, что по поводу его принадлежности к категории радикальных националистов существовал полный консенсус. Оно должно было стать основным объектом исследования, а его самопредставление - основным предметом.Однако, сбор эмпирических данных принес результаты, побудившие автора изменить изначально разработанную стратегию. Было обнаружено, что радикальнонационалистическое движение состоит из трех обширных сегментов, которые, пользуясь до ^ некоторой степени общей аргументацией (и на этом основании определяя друг друга как радикальных националистов), в то же время, преследуют разные цели и привлекают сторонников из разных социальных групп.^ Любые выводы, относящиеся к РНЕ, представлявшей один из этих сегментов, могли оказаться ложными по отношению к представляющим два другие сегмента организациям. С учетом этого, описания случая и выводы об РНЕ были дополнены сравнениями с самой значительной из организаций, представляющих второй сегмент, Национал-Большевистской Партии (НБП). Также в некоторых местах использовались материалы, относящиеся к различным группам, принадлежащим к скинхедам. Стихийно оформившийся таким образом, план исследования ;4) можно описать как первые шаги в построении «обоснованной теории» (grounded theory) русской радикально-националистической организации.Эмпирическая база В исследовании использовались данные, полученные из длинного списка различных источников. (1) анализировались официальные документы всех перечисленных организаций (уставы, программы), публикации в принадлежащих им изданиях (газетах, веб-сайтах), различные ^ Автор использовал определение социального движения, данное Марио Диапи, согласно которому движение предполагает наличие, во-первых, коллективной идентичности, во-вторых, социальных сетей, в которых разворачивается взаимодействие между участниками движения, и в-третьих, коллективных действий, направленных на изменение или предотвращение изменений социальной структуры [100]. Существование разделяемой участниками движения коллективной идентичности «русских радикальных националистов» было основным признаком, позволившим говорить о «движении» в единственном числе. Однако, эту идентичность разделяли представители нескольких групп, которые не были связаны общими социальными сетями и которые редко принимали участие в совместных коллективных действиях. Для обозначения таких групп внутри движения было использовано понятие «сегменты», позаимствованное из маркетинга, где под сегментом рынка понимается группа потребителей, объединенных одним и тем же набором предпочтений [46:53, 212-243]. В данном случае, Тфмин «сегмент» указывал на сегменты политического рынка, предъявляющие спрос на одни и те же услуги со стороны политических организаций. Для завершения терминологического введения, необходимо указать на важное разграничение «социального движения» и «орга1газации, представляющей движение», введенное МакКарти и Залдом [137]. Одно движение, как правило, представлешюе несколькими организациями, соперничающих между собой за поддержку его сторонников, причем непофедственная конкуренция происходит между организациями, ориентированными на один и тот же сегмент этого движения. н А^ тексты, написанные их членами (включая художественную прозу, научные исследования, публицистику), интервью с ними, появлявшиеся в прессе; (2) использовались данные включенного наблюдения на встречах, проводившихся СПб организацией РНЕ, а также наблюдения во время акций НБП и других праворадикальных организаций (3) проводился вторичный анализ эмпирических данных, содержащих в работах специалистов по этой теме, а также результатов опросов общественного мнения.Новизна работы Новизна диссертации содержится, во-первых, в эмпирических данных, которые она вводит в научную дискуссию о русском национализме, во-вторых, в привлечении ранее никогда не использовавшихся в рамках дискуссии теоретических моделей для интерпретации этих данных, и, в-третьих, в развитии, которое она привносит в сами эти модели за счет их применения к новому объекту.1. Метод включенного наблюдения никогда ранее не использовался для изучения РНЕ, равно как и никакой другой из числа организаций, представлявших сегмент праворадикального движения, который в данном тексте обозначен как «националпатриотический».^ Информация о повседневных практиках этих групп, собранная в естественной обстановке, представлена в этой работе впервые.2. В анализе русского правого радикализма никогда ранее не использовались категории драматургического подхода, такие, как «критическая перспектива», «моральная карьера», «идентичность/«лицо» организации». Их привлечение дало возможность иначе взглянуть на практики организации, связав их с положением ее сторонников в социальном пространстве. Эта связи исследовались в категориях социологии Пьера Бурдье, таких, как «поля», «капиталы», «конвертации», ранее также никогда не использовавшиеся в данной области исследований.Сегменты праворадикального движения, за исключением скинхедов, не обладают какими-либо устойчивыми самоидентификациями, которые их члены неизменно использовали бы, чтобы провести границу между собой и представителями других сегментов. Члены Национал-Большевистской партии, чаще всего, описывают себя как «Новых правых» (в противовес «Старым правым»), «консервативных революционеров» или «традиционалистов». Еще сложнее с опредетением себя в среде сторонников Русского Национального Единства. Термин «национал-патриоты», который используется датес, отграничивает их от НБП и скинхедов, но включает в одну категорию со, скажем, членами КПРФ, вообще не входящими в праворадикальное движение. Тем не менее, термин национал-патриоты используется в этом тексте за неимением лучшего.4А ц 3. То, что практики политической организации могут быть рассмотрены как драматические представления, широко обсуждалось в социологии общественных движений в последние десятилетия. Однако, их интерпретация в этом качестве опиралась преимущественно на восходящую к Дюркгейму социологическую теорию ритуалов. В этой работе, на основании данных о самопредставлении крзшнейших праворадикальных организаций, дается иная трактовка политических представлений, /j^ основывающаяся на перспективе, обзначенной работами Гоффмана и Бурдье.4. В целом, использование гоффмановской драматургической перспективы и теории Бурдье в анализе общественных движений, несмотря на очевидные преимущества этих подходов, до сих пор происходило достаточно редко. Так, понятия «моральной карьеры» и «идентичности» (в том смысле, в каком их употреблял Гоффман), впервые применены к анализу организации, представляющей социальное движение, в данной диссертации. Также, радикальная политическая организация впервые рассмотрена в ней как институт, осуществляющий конвертацию капиталов.5. Наконец, в интерпретации радикально-националистического движения в этой работе д,Ч теории Гоффмана и Бурдье использовались как дополнительные по отношению друг к другу. За счет опоры на сочетание их теоретических перспектив была разработана стратегия анализа идеологии и коллективных действий (выше определенная как драматургический анализ) и введен ряд понятий, таких, как «поле личности» и «демонстративные конвертации», которые могли бы стать вкладом в развитие концепции, синтезирующей достижения этих ученых.Благодарности Написание этой диссертации было бы невозможным без участия и помощи многих людей, и я не могу отказать себе в удовольствии перечислить здесь хотя бы некоторых из них. Автор благодарит Владимира Костюшева (СИ РАН), своего научного > руководителя на протяжении последних семи лет, под влиянием которого он занялся исследованиями общественных движений, а также не поддался неоднократным искушениям прервать свои занятия социологией вообще. В этом, как и во многих других смыслах, данный текст целиком и полностью обязан своим появлением на свет его руководству. Виктор Воронков (ЦНСИ) с 2000 года фактически играл роль соруководителя этой работы, и, если бы не его постоянная поддержка, она вряд ли была бы :Л.», ^ когда-нибудь завершена. Татьяна Голова (Магдебургский университет) в далеком 1998 году вдохновила автора на то, чтобы начать исследование Русского Национального Единства, и проявляла неизменный интерес к его успехам на этом поприще, щедро снабжая энтузиазмом и фактами именно тогда, когда их сильнее всего не хватало. Сотрудники сектора социологии общественных движений Социологического института РАН, Центра независимых социологических исследований, кафедры этносоциологии и социальной ^ антропологии факультета социологии СПбГУ и социологического факультета Йельского университета (США) оказали неоценимую помощь, приняв участие в бесчисленных обсуждениях разных этапов этого проекта. Они подарили автору большую (и, наверняка, лучшую) часть идей, нашедших отражения в этом тексте. Особые благодарности Борису Винеру (СИ РАН), Елене Здравомысловой (Европейский университет в СПб) и Владимиру Ильину (СПбГУ), которые прочитали ранние версии отдельных частей этой работы и сделали по их поводу множество важных замечаний, а также всем участникам ее обсуждения во время предзащиты, состоявшейся 3 апреля 2003 года.В 2000-2001 годах автор получал стипендию фонда Генриха Белля, которая подарила А.) ему возможность продолжить начатый в Университете исследовательский проект. Его завершение и написание этой диссертации было осуществлено благодаря Международной программе стипендий Института международного образования (фонд Форда), в которой автор участвовал в 2001 - 2003 годах. •Ц ^
